Донателло после Магдалины создаст светлый образ победы над злом — «Юдифь», призывающую к справедливости. Он воплотил в ней отнюдь не то, что желал заказчик. Недаром после изгнания Медичи статую, как символ борьбы за справедливость, вынесли из сада дворца правителей и установили в 1495 году перед входом палаццо Веккьо, здания городской ратуши. Самому ваятелю уже не довелось пережить радости — событие произошло после его кончины.
Фрагмент скульптурной группы «Юдифь и Олоферн»
Закончив «Юдифь», мастер уехал в Сиену. Козимо, правда, вскоре отозвал его оттуда для продолжения работ в фамильной церкви семейства Медичи — Сан-Лоренцо. Донателло создал цикл бронзовых рельефов, повествующих о мученичестве Христа: «Распятие», «Снятие с креста», «Положение во гроб», «Христос перед Пилатом» — палачом вынужденным и «Христос перед Каиафой» — палачом-фанатиком... Мастер отвергает привычные, часто втиснутые в готовый канон формы, строй композиции, ритм движения. Его словно бы воодушевляет желание не только пересказать — дать увидеть саму боль души, увидеть так, чтобы перехватывало дыхание. Здесь нет места красивости, внешнему бессердечному изыску. И в старости не изменил Донателло правде.
Заказчики, семейство Медичи, сознавали: Донателло, создав рельефы, поднялся на недосягаемую высоту. Принявший власть после умершего Козимо Пьетро Медичи, исполняя волю отца, подарил Донателло имение. Но тот вернул подарок, объясняя тем, что заботы о земле отвлекают его от искусства. Так же как возвратил он присланные самим «другом» — Козимо в дар одежды, дипломатично оговорив, что для него они-де «слишком хороши».
Мастер захвачен мыслью о неизбежности и необходимости страдания в человеческой жизни. Этой темой наполнены все его последние годы, дни, часы... Творчество и страдание, словно бы говорит он нам в созданных тогда произведениях, одни они не дают нам утонуть в низине человеческой суетности.
Для состарившегося Донато ди Бетто Барди страдание, а значит и сострадание, — сила жизнетворная, очищающая дух и душу, одаривающая мудростью, человечностью, терпимостью к другим и нетерпимостью к собственному несовершенству. Великий ваятель жизнью и трудами своими убеждал: высший долг человека прожить каждый день для людей.