Стремясь выразить свою горечь по этому поводу, мастер в 1646 году начал работу над аллегорической скульптурной группой «Время раскрывает истину». К 1652 году он завершил только женскую фигуру, оставив к ней много подготовительных рисунков. Бернини завещал ее своей семье и потомкам, говоря, что истина — величайшая добродетель на земле. Вообще недолгое отстранение мастера от папского двора и государственных заказов оказалось очень полезным для его творчества. В 1645 году Бернини по частному заказу переехавшего в Рим венецианского кардинала Корнаро начал работу над своим самым любимым и прекрасным, единственным в своем роде произведением — «Экстаз святой Терезы». Эта скульптурная группа находится в капелле Корнаро в приделе святой Терезы в римской церкви Санта-Мария делла Виттория.
Экстаз святой Терезы
Композиция группы раскрывает один из сюжетов записок Терезы — испанской монахини ордена кармелитов, жившей в XVI веке. С юности она страдала эпилепсией. Во время припадков ей являлись различные видения, что было связано с затворнической жизнью и распространенными тогда мистическими учениями. Экстаз, исступление, состояние крайней степени восторга, передан скульптором с ощутимой убедительностью реальности происходящего и одновременно как мистическое чудо.
Скульптурная группа задумана Бернини как видение во сне. Нереальность происходящего подчеркнута пучками лучей на заднем плане и клубящимися облаками, на которых полулежит Тереза.
Бессильно запрокинув голову, Тереза покоится на мраморном облаке. С ее уст срывается крик сладостной муки. Веки полузакрыты, она словно не видит представшего перед ней ангела, но воспринимает его присутствие всем существом. В судорожном трепете извиваются складки ее монашеского плаща. Страдание и наслаждение сплетаются в единое, болезненно-восторженное состояние. Плутоватое лицо ангела противопоставлено прекрасному, одухотворенному лицу Терезы.
Бернини поместил скульптурную группу «Экстаз святой Терезы» в глубокую нишу на фоне золотых лучей. Будто неведомая сила раздвинула колонны, разорвала фронтон, чтобы открыть взору видение «чуда». Свет, падающий сверху, мягко освещает фигуры, белеющие среди позолоты и цветных мраморов капеллы. Благодаря такому освещению и мастерской обработке мрамора фигуры Терезы и ангела кажутся парящими в проеме стены. На иллюзорно исполненных также мраморных рельефах боковых стен расположились, как зрители в ложах театра, беседующие меж собой члены семьи Корнаро, заказчики алтаря и капеллы. Так Бернини продолжил традицию итальянских художников — изображение святых вместе с заказчиками картины.
У Бернини живописно-картинный подход к скульптуре. Он и в мраморе сохраняет особенности лепки в мягкой глине, из которой выполнял эскизы и модели. Формы у мраморных изваяний Бернини мягкие и текучие, словно он накладывает один за другим живописные мазки, а не рубит камень. Кажется, что скульптор не высекает, а лепит из мрамора, который под его резцом приобретает самые причудливые формы. «Я победил мрамор и сделал его гибким, как воск, и этим самым смог до известной степени объединить скульптуру с живописью», — говорил Бернини.