Памятник Родена был воспринят современниками как новое слово в монументальной пластике. Слово это прозвучало на весь мир. Своеобычность композиции была такова, что даже не сразу явились скорые на ногу подражатели... Спустив героических граждан Кале с узаконенного, канонического пьедестала на землю, Роден уже сам этот ходульный прием монументализации поставил под сомнение. И я уверен: несмотря на то, что пьедесталы и по сей день громоздятся на площадях, их песенка спета! Но, впрочем, и то сказать: как же велика сила инерции! Без малого сто лет назад ступили на землю «Граждане Кале», а безусловно верный гуманистический принцип Родена шел в дело всего лишь считанное число раз.
Живет по сию пору и наш отечественный консерватизм, хотя пьедестал явно противоречит демократическим тенденциям современности... Ведь герой или большой писатель все равно остаются всегда нашими современниками. И памятников достойны отнюдь не шестикрылые серафимы, а дорогие нам люди; и нехорошо, когда скульптор вкупе с архитектором возносят их изображения в поднебесную. Им там холодно и неуютно! А гражданам города в этом случае становится трудно понять: чем же герои, удостоенные памятника, были по-человечески близки и дороги людям? Ведь прямо скажем: на большом расстоянии трудно поразить воображение зрителей «лица необщим выраженьем». Зато всяческие изъяны и недоделки статуи совсем нетрудно растворить в высоте!
Уроки Родена дороги тем, что в них нет и тени менторства. Роден просто жил и работал, не навязывая никому своих концепций. Уже во времена «Граждан Кале» Родена окружали ученики и помощники.
Неограниченным было влияние великого француза на художников и помимо его собственных ателье. Сильно чувствовалось, например, влияние Родена в творчестве такого даровитого скульптора, как Паоло Трубецкой. Из творческой полемики с тенденцией Родена к крайнему обобщению форм рождается благородное величие и классическая ясность Майоля. Русская школа Матвеева тоже итог вдохновенного спора с Роденом... Да несть числа скульпторам, по-разному преломившим в своем искусстве импрессионистический, живописный, новаторский характер лепки Родена. Причем это новаторское входило в практику скульпторов как непременный элемент современного мастерства, хотя некоторые и применяли его стыдливо, открещиваясь от влияния Родена, — совсем как те живописцы, что взяли на вооружение колористические находки и открытия импрессионистов и все же не стеснялись на протяжении десятилетий осуждать «формализм» Дега и Писсарро...
Рыцарем без страха и упрека, вышедшим на арену жизни — совершать подвиги во имя святого искусства, — представляется мне сегодня Роден.
Удивительная цельность характера!.. Рано пристрастившись к рисованию, а потом и ваянию, Роден с фанатической увлеченностью постигает все стороны мастерства, стремится к абсолютному знанию натуры. Это дает ему полную свободу для выражения самых сложных замыслов. Почувствовав свою силу, он делает маску «Человека со сломанным носом». Роден потрясен содержательностью натуры, ее красотой...
«Для художника все прекрасно, так как в каждом существе его проницательный взор открывает характер, то есть внутреннюю правду, которая просвечивает под внешней формой. И эта правда сама красота». Так Роден открывает и провозглашает новые эстетические критерии, бросая вызов академизму в скульптуре, где превыше всего ценился срежиссированный жест, правильные черты, «классические» пропорции. А тут вдруг «Человек со сломанным носом»!.. Он был подан на выставку в Салон и с презрением отвергнут. Ценителей шокировало и простонародное обличье модели, и та правда, от которой они бежали, как черт от ладана.