Майоль сидел в роще под оливами, прислонившись спиной к одному из стволов, и завороженно смотрел на трепещущую от ветра листву. Врачи рекомендовали ему как можно больше смотреть на зелень — зеленый цвет полезен для глаз. Это врачебное предписание совпало с его собственным желанием уединяться в любимой роще, сидеть вот так, молча, сливаясь с природой, вздыхать ее запахи, наблюдать ее движение, восторгаться разнообразием ее бесчисленных проявлений.
Дуновение ветра усилилось. Листва заговорила явственнее. «Ветер в оливах — это божественно, — пронеслась мысль, — звук прямо-таки серебряный. Ни да го ни взять — Моцарт». Майоль бесконечно любил свой Баньюль-сюр-Мер — маленький, утопающий в зелени городок неподалеку от испанской границы, окруженный с одной стороны отрогами восточных Пиренеев, с другой — морем. Здесь он родился, здесь жили его предки — потомственные виноградари. Да и сама фамилия его на местном наречии означала — «виноградная лоза».
Никогда не оторваться ему от своих корней. Сколько времени прожил он в Париже — учился в Школе изящных искусств, потом в Школе декоративных искусств, что рангом пониже (из первой его выгнали за «неумение ничего делать», как сказал профессор), устраивался на временные работы, занимался сам, копировал старых мастеров в Лувре, чуть не год пропадал в музее Клюни, рисуя старинные гобелены. Жизнь там была несказанно тяжела: голодал, болел, но готов был все преодолеть ради великой любви к искусству. И как только понял, что уже владеет профессиональными навыками, может работать самостоятельно, — вернулся в свой Баньюль, создал мастерскую по производству гобеленов. Это было в 1893 году.
Сколько счастливых дней провел он за прошедшие шесть лет в своей мастерской! Благодаря ей обрел не только творческое, но и семейное счастье — женился на одной из мастериц, и у них родился сын Люсьен. Так много было связано с ковровой мастерской! Но теперь придется ее закрыть. В результате кропотливой работы над гобеленами он едва не потерял зрение.
Думать об этом было мучительно. Он ведь не только писал картоны для своих шпалер, но сам по старинным рецептам изготовлял краски из растений, которые собирал здесь, в горах, придумывал новые рецепты, сам красил купленную у крестьян шерсть, сам ткал наравне с местными мастерицами. Всю жизнь он любил работать руками, работать без устали. Часто, просыпаясь еще задолго до рассвета, ждал, торопя время, когда же можно будет приняться за дело.