Раскаяние будет запоздалым!
В следующем рельефе жестокости непреднамеренного убийства противопоставляется тихое естественное угасание старца, погружающегося в небытие, как в сон, — «Смерть Иосифа». Убийство Каином Авеля и тихое угасание Иосифа поразительно контрастны. С философской глубиной и художественным проникновением Манцу показывает жестокую беспощадность убийства как насильственного пресечения жизни и естественное исчерпание, завершение жизненного пути.
Еще один сюжет — «Убийство святого Стефана», повествующий о том поистине трагическом моменте, когда невозможно противостоять насилию — безликому, слепому, ужасному.
На наших глазах совершается убийство. Со свистом летят камни, брошенные сильной, жестокой рукой. Прочерченная за одним из них линия наделяет пущенный рукой преследователя святого Стефана снаряд огромной динамической силой. Физически ощутимо, пугающе страшно столкновение стремительно летящего камня и рухнувшего, теряющего равновесие тела.
Мягко решенная, почти не выступающая над фоном фигура контрастирует с весомыми, объемно-горельефными камнями, отбрасывающими резкие тени.
Последний в этом ряду рельеф — «Смерть Григория VII». Неожиданная для папского наемника, предводителя норманцев Робера Гюискара, представшего перед могущественным владыкою католического мира, смерть Григория VII повергла в смятение сильного, прямодушного молодого воина. Смерть наталкивает Гюискара на несвойственные ему размышления о скоротечности жизни, призрачности власти, бессмысленности честолюбивых притязаний. Лишними оказываются перед лицом смерти папская тиара и шлем воина. Потрясенный воин лишается сил — сброшена одежда, вялая рука поддерживает клонящуюся книзу голову и одновременно вытирает пот со лба. Смерть заставляет задуматься о ценностях подлинных и мнимых.
Нижний ряд из четырех рельефов — это нравственно-философское осмысление смерти в современной действительности.
На левой стороне дверей помещены «Смерть насильственная» и «Смерть папы Иоанна XXIII». Реквием героям Сопротивления и памятник первосвященнику, который заслужил благодарность и уважение во всем мире своими миролюбивыми и гуманными акциями.
«Смерть насильственная». Изображение повешенного за ноги партизана и застывшей в оцепенении женской фигуры. В этом рельефе с особой силой звучит страстный протест против насилия. В нем надо видеть ключ к восприятию предыдущих композиций. Обличение бесчеловечности тех, кто совершил эту казнь не в легенде, не в далекой истории, а теперь, сегодня, заставляет как трагическую реальность воспринять и «Смерть святого Стефана», и «Авеля», и «Снятие с креста», где так же беспомощно висит на веревках распятое тело Христа и стоит рядом горестная женская фигура. Человеческая жизнь неприкосновенна — в этом твердо убежден Д. Манцу, в этом пафос его «Врат смерти». В сложном сопоставлении библейских, исторических, символических и жанровых сюжетов скульптор выражает непреложную высоконравственную мысль — человек вправе умирать своей смертью, никому не дано насильственно пресекать жизнь.
"Врата смерти". Фрагмент
«Врата смерти» Джакомо Манцу — пример творческого дерзновения, гуманистической убежденности художника. Скульптор направил свой талант на то, чтобы противостоять жестокости и злу, отстаивать достоинство человека. Скупо и емко воплощает он в образах «Врат» и человеческие чувства. Чувство большого художника — чувство народа.
Композиции «Врат смерти» отличает тонкая, богатая оттенками моделировка, сохраняющая малейшее прикосновение пальцев и стеки скульптора к глине. Его лепка нежна и живописна. Вдохновенно и в то же время тщательно прорабатывает он складки одежды, линии объемов, использует светотеневые эффекты.
Манцу говорит языком спокойным, исполненным достоинства, и в этом он продолжатель классических традиций великих итальянских мастеров рельефа Джованни Пизано, Якопо делпа Кверча, Гиберти, Донателло. Факел гуманизма итальянского искусства несет в своих руках Джакомо Манцу, один из самых больших художников нашего времени.