Стремление запечатлеть индивидуальные черты портретируемого человека присуще эстетическим вкусам римлян. Эта отличительная особенность духовной культуры Древнего Рима проявилась уже в республиканский период, в III—I веках до н. э. Именно тогда пробуждается интерес к биографиям выдающихся деятелей, появляется мемуарная и автобиографическая литература, складывается самобытный жанр римской комедии, запечатлевшей целую галерею поразительно живых и ярких образов, почерпнутых из жизни.
В эти три столетия римской истории выходят в свет исторические сочинения, свидетельствующие о росте национального самосознания, утверждаются юридические нормы, подчеркивающие значение личности свободного гражданина в общественной жизни республиканского Рима.
Все это создавало предпосылки и для реалистически правдивого изображения человека в искусстве. Точность и выразительность — характерные черты римской портретной скульптуры, делающие ее уникальным явлением в художественной истории древнего мира.
В римском портрете раскрывается перед нами дух Древнего Рима, это представленная в лицах история возвышения, расцвета и трагической гибели Рима.
Прекрасный образ монументальной скульптуры эпохи Республики — бронзовая статуя Авла Метелла (ок. 100 г. до н. э.). Мастер запечатлел римлянина в тоге выступающим перед народным собранием. Его поза кажется простой и естественной, ноги слегка расставлены, жестом выброшенной вперед руки он призывает к вниманию, некрасивое лицо оратора одухотворено, рот полуоткрыт в речи, инкрустированные глаза придают зоркость и выразительность взгляду. Скульптор подмечает каждую деталь в облике и костюме оратора. Он создает образ сдержанного делового человека, исполненного чувства собственного достоинства, значительного своим положением свободного римлянина.
Если образ оратора возник под влиянием общественной жизни Древнего Рима, в которой большую роль играли свободное владение словом и умение убеждать сограждан в правильности и разумности своих предложений, то другой тип статуи, изображающей старого римлянина, приносящего жертвы богам, тесно связан с особым характером римской религии, требовавшей точного соблюдения установленных обрядов. К такого рода скульптуре принадлежит мраморная голова из ватиканского музея (I в. до н. э.), в которой мастер запечатлел пожилого человека с аскетически строгими чертами худощавого лица. На его голову наброшен край тоги. Стремясь к максимальной достоверности, скульптор сумел передать дряблую, изрезанную морщинами кожу и обескровленные высохшие губы, втянутые внутрь беззубого рта. Но такого рода натуралистическая детализация не способствует созданию полноценного художественного образа и скорее свидетельствует об ограниченности творческих задач, которые ставили перед собой римские мастера в первый период развития римского портрета.