...Когда археологи вынесли из подземелья деревянную скульптуру, столпившиеся возле раскопок крестьяне так и ахнули:
— Это же наш сельский староста!
Перед ними был пожилой представительный мужчина с посохом в руке. Полный собственного достоинства, он спокойно и равнодушно смотрел поверх окружающих.
Ученые-египтологи так и назвали эту статую — «Сельский староста», хотя на самом деле она передавала точный облик царевича Каапера, который жил... четыре с половиной тысячи лет тому назад!
Почти пять тысячелетий были спрятаны от людских глаз в темноте подземелья парные статуи царевича Рахотепа и его жены Нофрет. За это время исчезали и возникали цивилизации и государства, человечество вступило в век космических полетов, устарели даже недавние достижения науки и техники, а произведения искусства, созданные в незапамятные времена, по-прежнему полны жизни и огромной силы воздействия.
Чем больше на них смотришь, тем сильнее они завораживают. Кажется, что это живые люди, о чем-то напряженно думающие. Гений скульптора ярко запечатлел красоту и женственность Нофрет, мужественный и трагический облик Рахотепа.
А вот совсем другой образ, представляющий нам менее заметную сторону жизни. Это знаменитая статуя писца Каи. Он сидит, скрестив ноги, готовый записывать приказы фараона. Умное лицо с тонкими сжатыми губами выражает угодливость и хитрость ловкого придворного. Оплывшее жиром тело, подвижные ловкие пальцы, застывшая в немом ожидании поза потрясают правдивостью, совершенством исполнения. Широко открытые глаза настолько тонко инкрустированы алебастром, черным камнем, серебром и горным хрусталем, что кажутся настоящими.
В чем же заключается притягательная сила древнеегипетского искусства? Почему древнеегипетские скульптуры при всей условности их поз и раскраски воспринимаются столь реалистичными по исполнению?
«Я был художником, опытным в своем искусстве, превосходящим всех своими знаниями... Я умел передать движение фигуры мужчины, походку женщины, положение размахивающего мечом и свернувшуюся позу пораженного... выражение ужаса того, кто застигнут спящим, положение руки того, кто мечет копье, и согнутую походку бегущего. Я умел делать инкрустации, которые не горели от огня и не смывались водой. Никто не превосходил меня и моего старшего сына... Я видел творение его рук... в каждом ценном камне, от серебра и золота до слоновой кости и эбенового дерева».
Так говорил о себе и своем сыне скульптор и живописец Иртисен, живший в XXI веке до н. э.
Статуя царевича Каапера, или «Сельский староста»
Желание побороть смерть, которая представлялась египтянам нарушением естественного течения жизни, страстная надежда на дальнейшую жизнь души породили заупокойный культ.